По традиции, летом «Театрал» попросил экспертов выделить главные направления минувшего сезона: 1. Успехи; 2. Разочарования; 3. Тенденции. Сегодня – слово театральному критику, доценту Высшей школы сценических искусств Павлу РУДНЕВУ (мнения других экспертов читайте в ближайшие дни).
1. Для меня сезон сложился в очень любопытную тенденцию: как молодое поколение начало осваивать условные шестидесятые – послевоенный мировой опыт. Этот опыт (с одной стороны, бунтарский, а, с другой, терапевтический после Второй мировой войны), оказывается восстребованным сегодня как стратегия выживания.
В «Барокко» Кирилла Серебренникова и Евгения Кулагина в «Гоголь-центре» обращаются к опыту европейских 1960-х, к философии спонтанности и риска человеческого существования. Артисты «Гоголь-центра» пользуются лозунгом тех лет: «Мы не хотим жить в обществе, где всё нельзя». Вместе с музыкой барокко, в которой переизбыток, насыщенность продиктованы желанием заполнить любую пустоту, артисты утверждают многокрасочность и бескрайнюю пестроту мира, право не допустить мира двуполюсного, черно-белого, серого, выступать против скуки цензурированного, исключающего риск мира.
В спектакле «Право на отдых» Мастерской Дмитрия Брусникина восстанавливают суд на Александром Галичем. Озвучивают документы суда бездарных литературных чиновников, чьи имена история смахнуло в мусорное ведро. А затем молодые брусникинцы поют Галича, давая ему право на отдых. И как-то по-особенному звучат строки про «упаду, побежденный своею победой»: тут сказано что-то важное. Победа в пространстве времени – не всегда фиаско, а фиаско – не всегда проигрыш.
В «Московском хоре» Никиты Кобелева (Театр им. Маяковского) поселилась замечательная предоттепельная интонация: в пьесе Людмилы Петрушевской Москва после смерти Сталина начинает оправляться, медленно расцветать, считать, оплакивать свои потери и лечить травматическую память. Молодое режиссерское поколение заново открывает Людмилу Петрушевскую, возвращает ей театральные долги и видит в ней ответчицу за весь мучительный XX век.
Артисты Центра им. Мейерхольда в спектакле Саши Денисовой по повести Михаила Угарова «Море. Сосны» также уловили интонацию шестидесятых – время, когда приходила идея эскапизма, прыжка в чувственность, отхода от бинарных оппозиций советское-антисоветское и замены идеи жизни как борьбы идеей жизни как игры на саморазвитие.
Среди других удач сезона – пьеса Ивана Вырыпаева «Иранская конференция» в Театре наций в постановке Виктора Рыжакова. Зритель слушает текст, основное направление которого – обнаружение и порождение множественного смысла. Каждый новый монолог выступающего на Иранской конференции, как правило, опровергает предыдущий, и возникает тот же эффект, что и в диалогах Платона: у зрителя / слушателя рождается уверенность: если каждое мое сомнение подтверждается, я сам руковожу дискуссией. Текст воспринимается как откровение, которое сигнализирует о вдруг обнаружившемся желании понять смысл, суть вещей, не зависящих от политического дискурса.
Найти свой смысл, персонально отобранный и осознанный, а не присоединиться к общей доктрине. Не передоверить свою свободу мышления диктатуре смыслов. Метод прямого высказывания использовался в российском театре в основном в социально-политическом или сатирическом ракурсе. В «Иранской конференции» есть попытка напрямую высказываться о более сложных вещах – о смысле и о том, как жадно российский человек сегодня ощущает смысловой голод. И театру есть что предложить.
2. Негатив сезона был связан, прежде всего, с бесконечными попытками объединения театров. И беда в том, что часто это инициатива самих театральных деятелей в угоды желаниям власти. Сиюминутная выгода не дает возможности рассмотреть перспективы, подумать о завтра. Любые слияния – это подрыв автономности региональной культуры, это централизация, византизм и поглощение большим театром малого. Ценность провинции – в локальности и независимости от корпораций.
Автономности провинциальной культуры, которая долгие годы выстраивалась, является безусловностью ценностью, с потом, кровью и трудом обретенной в 2000–2010-е годы. Очень не хочется откатываться назад. Тенденция последних лет в бизнесе – разукрупнение: не создание синдикатов, а малый бизнес. Театр идет вразрез с законами бизнеса и, к счастью, эту бизнес-тенденцию иногда останавливает.
3. Думаю, что в этом сезоне случилась важная вещь: образование для драматургов пришло внутрь театральных институтов. Мне кажется, это прорыв.
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.